Развитие школы ХОД под руководством Матвеева
| Предложение о создании школы поступило от Д. В. Сироткина. Он стал последним главой дореволюционного Нижнего Новгорода: купец I гильдии, судовладелец Дмитрий Васильевич Сироткин, один из богатейших судопромышленников России, он избирался на этот пост дважды: на 1913-1916 и 1917-1920 гг. Фактически, последний срок править ему практически не пришлось: выборы состоялись 7 февраля 1917 года, а уже в начале сентября Дмитрия Васильевича сменил городской голова Временного правительства. Считается, что Дмитрий Васильевич не очень порядочный человек, что для него на первом и единственном месте стояли его собственные дела и честолюбивые устремления. Все остальное, в том числе и процветание родного города, его просто не интересовало. Однако ему удалось снискать бешеную популярность среди нижегородцев, а А. М. Горький, который на дух не переносил нижегородских толстосумов, отзывался о Сироткине как об умном, отзывчивом человеке. Один из нижегородцев того времени, И. А. Шубин, описывает Сироткина, как человека, наделённого внутренней силой. В порыве он мог сказать несколько резких слов, но быстро брал себя в руки. Деловитый, он, между тем, любил музыку, часто бывал на концертах, даже устраивал некоторые сам. Внешность его нельзя назвать особенно необычный: невысокого роста, глаза серые, взгляд при том весьма живой. Также его отличала легкая, быстрая походка. Может возникнуть резонный вопрос, почему Сироткин, задумав создать школу по обработке дерева, в качестве директора выбрал именно Матвеева. Ответ прост: у кандидата на должность — годы учебы у А. О. Карелина и Л. Е. Дмитриева-Кавказского; он — мастер на все руки, имел опыт каменщика, десятника, разбирался в чертежах. Жить и работать предстояло среди деревенских кустарей, но это не пугало Георгия Петровича – он сам родом из деревни, видел, как работают кустари Холмогор. Одним словом, можно только подивиться точности выбора нижегородского головы, который сам старался служить «не за почести, а за совесть» , и от других ожидал того же. Обладая острым чутьем на людей, он действительно умел подбирать людей и срабатываться с ними. Не мешая работать, Сироткин, в отличие от Бугрова, основывался не наличной благотворительности, а привлекал общественность, устраивал городские попечительства о бедноте». На старом месте работы, Макарьевском техническом участке, Матвееву, как он сам утверждает, не пришлось долго объяснять, почему он уходит. 14 июня он получает расчёт. На следующий день он уже ехал «по больщому тракту в сторону керженских просторов» . От Сироткина он получил в качестве «пособия» 500 рублей , ничтожно малую сумму для создания целой школы. В автобиографии Матвеева указано: «...Со дня моей поездки, 1916 года, июня 15, в город Семенов я уже числился заведующим Семёновской школы ХОД … В Семенове были меблированные комнаты для приезжающих, где я остановился и жил пока, как в хорошей гостинице, до поры отстройки в школе ХОД помещения второго этажа» . Улица Санахтинская, где был выделен дом под школу, обещала много работы: «Вся... середина [улицы] была заболочена, что... наводило на мысль: осушка на целый квартал улицы необходима в первую очередь» . Кроме того, обилие животных, гусей, уток, свиней, отнюдь не свидетельствовало о богатстве района. Само здание небольшое: 10 на 10 метров, полукаменное, оно было приобретено у местной мещанки Надежды Ермолавны Осьмушниковой. Угол нижней, каменной части здания занимала коза, в другом было сложено сено, были кровать, стол с книгами и иконами. Георгий Петрович долго не решался начинать ремонт, не зная с чего начать – настолько ветхо было здание. Следующая проблема – рабочие и учителя. Найти нужных людей непросто, тем более, оказавшись в новом месте, рядом с неизвестными людьми. Первым вызвался помогать Григорий Михайлович Козлов. Он согласился управлять учениками столярного отделения, работая без нарядов. Потом были семёновцы братья Числевские. Из инвентаря были только дрюковские стулья, отличавшиеся дешевизной и невероятной прочностью, и столярные верстаки, помогшие «разгрузить улицу» , приглашая мальчишек заняться серьёзным делом. Обратившись лично к директору Нижегородского ремесленного училища, с большим трудом удалось найти Георгию Петровичу резчика-инструктора, семнадцатилетнего Григория Ивановича Полякова – никто не соглашался ехать в «раскольничье гнездо», город, где уютно расположились старообрядцы. «На следующий день Григорий Иванович, попросту — Гриша, был в Семенове. Ему было здесь все по душе: и река, и необычайное болото, а главное — мальчишки, будущие резчики! Вскоре я убедился, [что] спайка у ребят будет крепкая, и мы, не откладывая дело в долгий ящик, сделали большой заказ мериновским токарям на разные бокалы, коробки, стаканы, а деяновским ковшечникам [заказали] мелких ковшей, лотков к письменным приборам, пепельниц..., чем удивили... и порадовали кустарей» . На этом материале уже в августе началось обучение: резчики делали геометрический орнамент, столяры тренировались строгать, пилить, а полировщики – чистить шкуркой, морить покрывать лаком, отделывать политурой. Матвеев принимал в школу в основном мальчиков, девушки, будущие художницы по хохломской окраске, записывались в ограниченном количестве для обучения росписи деревянных игрушек. Первый год проходил в изображении скучных геометрических орнаментов, однако результатом этого обучения были восхитительные матрёшки-принцессы, красота которых могла заворожить любого. Кажется, дело шло на лад. Георгий Петрович решил улучшить процесс производства: «Я написал начальнику живописной мастерской. Письмо по назначению дошло, но содержание его на месте стало известно лишь во второй половине зимы 1917 года, и оттуда неожиданно явилась к нам давно необходимая школе работница - [мастерица] по холодной художественной росписи Ираида Васильевна Украинская. Потребовалась заготовщица — лакировщица масляным лаком. В дополнение [к мастерам] по игрушке явился к нам старый семеновский мастер Лука Васильевич Жатиков» . 1917-й — год отправки первой продукции школы и, соответственно, год больших перемен. Московские закупщики платили за товары как за первый сорт. Георгий Петрович пишет об этом времени так: «Когда были отремонтированы верхний этаж школы и маленькая, на десять человек, красивая — мастерская, склады и прочие службы, мы впервые открыли класс по рисованию. С января непрерывно [вели] занятия поочередно со всеми группами, по шесть часов в неделю» . Школа ХОД росла технически и крепла материально. Сюда приезжал А. И. Микоян, к этому моменту школа «ХОД подчинена [Министерству] Комиссариату земледелия,... нас включили в Художпром, и еще [отнесли] к Внешкольному отделу ВСНХ» . В 1918 г. сюда были приглашены мастера из Ковернино. Это достаточно знаменитые И. И. и С. С. Юзиковы, Исаак и Прокофий Распопины, И. Е. Тюкалов, Я. Д. Красильников, И. Д. Смирнов . Основные специальности, по которым готовили в школе – «художник — резчик — полировщик», «художник по хохломской росписи». Четыре года школа существовала на самоокупаемости. Все расходы по хозяйственной части школы, зарплата инструкторам и служащим выписывалась из фонда прибыли, получаемой от реализации готовых изделий, сдаваемых магазину ВСНХ в Леонтьевском переулке города Москвы. В ноябре 1920 года случился пожар. Школа Матвеева, сгорела: и главное здание, и надворные постройки. Все детали происшествия спустя долгие годы памятны мастеру: «Пожар случился в сумерки, горело внутри склада с материалами и точеными готовыми изделиями и полуфабрикатами. Огонь проник по стене вверх, под крышу, где хранился паковочный материал. Прибежавшие на пожар со всех ближайших улиц люди помогали спасать все, что было возможно» . У Георгия Петровича были определённые подозрения, что это поджог, однако не совсем ясно, кого он имел в виду, описывая это происшествие в своей «Автобиографии» . Матвеев потратил довольно много времени в поездках до Нижнего Новгорода, однако Главкустпром не мог помочь в восстановлении школы, прося подождать ещё немного. Только когда ученики начали собирать «кооператив», в центре забеспокоились, не слишком ли много они берут на себя. Перестроенная школа стала просторнее и светлее, открыли новые отделения. Теперь обучение велось по четырём направлениям: хохломское, резно-полировочное, игрушечное и мозаичное. С этого времени школа была на государственном обеспечении. Георгию Петровичу не приходилось заботиться о продаже ученических работ, ещё не совершенных; не требовалось подстраиваться под вкусы публики, порой не отвечающие воспитательным и учебным целям. Появилась возможность обучать эффективнее, в 1923 г. Матвеев возит своих подопечных в Москву. Старшекурсники, продемонстрировав свои работы на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, получают первые дипломы. Воодушевлённые этим успехом, они готовятся к Парижской выставке декоративных искусств в 1925. Здесь также ждала удача: вместе с дипломом первой степени и золотой медалью школа получает первые заказы на экспорт. | |
| Просмотров: 513 | | |
| Всего комментариев: 0 | |